Житие и труды Святителя Димитрия Ростовского

Жития святых

Январь

Шестой день

 

6 января (19 января)

Крещение Господне

Слово святого Иоанна Златоустого на Богоявление Господне

Слово на Богоявление Господне

 

 

 

Крещение Господне

Господь наш Иисус Христос по возвращении своем из Египта пребывал в Галилее, в городе своем Назарете, где был воспитан, сокрывая от людей силу Своего Божества и премудрость до тридцатилетнего возраста, ибо не возможно было у иудеев никому ранее тридцатилетнего возраста принять сан учителя или священника. Посему и Христос не начинал Своей проповеди и не являл Себя Сыном Божиим и архиереем великим, прошедшим Небеса^[1], до тех пор, пока не достиг означенного возраста. В Назарете Он пребывал с Пречистою Своею Материю: сначала при мнимом отце Своем, Иосифе древоделе, пока тот был жив, и занимался вместе с ним плотнической работою; а потом, когда Иосиф умер, Сам продолжал то же дело, добывая трудами рук Своих пропитание для Себя и для Пречистой Богоматери, дабы и нас научить трудолюбию^[2]. Когда же исполнялся тридцатый год Его земной жизни и наступало время Его Божественного явления народу Израильскому, то, как говорит Евангелие, бысть глагол Божий ко Иоанну Захариину сыну, в пустыни^[3], — глагол, посылавший его крестить водою и возвестивший ему знамение, по коему Иоанн должен был узнать пришедшего в мир Мессию. Об этом говорит в своей проповеди сам Креститель такими словами: Пославый мя крестити водою, Той мне рече: над Негоже узриши Дух сходящ и пребывающ на Нем, Той есть крестяй Духом Святым^[4].

И так Иоанн, внимая глаголу Божию, ходил по всей стране иорданской, проповедуя крещение покаяния во оставление грехов^[5], ибо Он был Тот, о Котором предрек Исаия: глас вопиющаго в пустыни: уготовайте путь Господень, правы сотворите стези Бога нашего^[6]. И выходила к нему вся иудейская страна, и иерусалимляне, и крестились все у него в реке Иордане, исповедуя свои грехи^[7]. Тогда пришел и Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну, чтобы креститься от него^[8]. Он пришел в то время, когда Иоанн возвестил о Нем народу, говоря: грядет Креплий мене во след мене, Емуже несмь достоин преклонься разрешити ремень сапог Его. Аз убо крестих вы водою: Той же крестит вы Духом Святым^[9]. После сего возвещения пришел Иисус креститься. Хотя Он и не имел нужды в этом, как безгрешный и непорочный, рожденный от Пречистой и Пресвятой Девы Марии и Сам бывший источником всякой чистоты и святыни, но, так как Он взял на Себя грехи всего мира, то и пришел к реке, чтобы очистить их посредством Крещения. Пришел Он креститься и для того, дабы освятить естество воды, пришел креститься, чтобы и для нас устроить купель Святаго Крещения. Он пришел к Иоанну еще для того, дабы тот, узрев сходившего на крещаемого Святаго Духа и услышав свыше Глас Бога Отца, был неложным свидетелем о Христе.

Иоанн же возбраняше Ему, глаголя: аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне^[10]? Он духом узнал Того, о Ком за тридцать лет взыграся радощами во чреве матери своей^[11], потому и сам требовал от Него Крещения, как находящийся под грехом ослушания, перешедшим с Адама на весь род человеческий. Но Господь сказал Иоанну: остави ныне, тако бо подобает нам исполнити всяку правду^[12].

Под правдою святый Златоуст разумеет здесь Заповеди Божии, как будто бы Иисус говорил так: «Поелику я совершил все Заповеди, какие даны в Законе, и осталась только одна — относительно Крещения, то Мне подобает исполнить и эту». Крещение же Иоанново также было Божественною Заповедью, как это видно из слов Иоанна: пославый мя крестити водою, Той мне рече^[13]. Кто же посылал? Очевидно, Сам Бог: бысть, — сказано в Евангелии, — глагол Божий ко Иоанну^[14]. И еще потому крестился Иисус, будучи тридцати лет от роду, что возраст тридцатилетнего, по словам Златоуста и Фефилакта, удобопреклонен ко всякому греху. Ибо возраст юношеский подвержен огню плотских страстей, при тридцатилетнем же возрасте — времени полного раскрытия сил мужских — человек подчиняется златолюбию, тщеславию, ярости, гневу и всяким грехам. Посему-то Христос Господь медлил принятием Крещения до этого возраста, дабы во всех возрастах человеческой жизни исполнить Закон и освятить все естество наше, и подать нам силу побеждать страсти и остерегаться смертных грехов.

После принятия Крещения Господь тотчас же, без всякого замедления, вышел из воды. Есть сказание, что святый Иоанн Креститель каждого крестившегося у него человека погружал до шеи и так держал его, доколе тот не исповедовал все грехи свои; после сего крещаемому дозволялось выйти из воды. Христос же, не имевший грехов, не был задержан в воде, и потому евангелие прибавило, что Он вышел из воды абие^[15].

Когда же Господь выходил из воды, над Ним отверзлись Небеса, блеснул свыше свет в виде молнии, и Дух Божий в виде голубя сошел на Крестившегося Господа. Подобно тому, как в дни Ноя голубица возвестила об умалении воды потопа, так и здесь подобие голубя предуказало на окончание потопа греховного. А в виде голубя Святый Дух явился потому, что эта птица чиста, любит людей, кротка, незлобива и не терпит ничего смрадного: так и Святый Дух есть источник чистоты, пучина человеколюбия, учитель кротости и устроитель мира: притом же Он всегда удаляется от человека, пресмыкающегося в смрадной тине грехов. Когда же Дух Святый сходил, как голубь, на Христа Иисуса с Неба, то слышался Глас, говоривший: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих^[16]. И Ему подобает слава и держава во веки веков. Аминь.

Слово святого Иоанна Златоустого на Богоявление Господне

Хочу, возлюбленные, праздновать и торжествовать, ибо святый день просвещения есть печать праздника и день торжества. Он запечатлевает Вифлеемский вертеп, где Ветхий деньми как младенец у груди матери лежал в яслях; он же отверзает иорданские источники, где Тот же Ветхий деньми крещается ныне с грешниками, даруя миру Своим Пречистым Телом оставление грехов. В первом случае, происшедший из утробы Пречистой Девы, явился для младенцев как младенец, для матери — сыном, волхвам — как дар, пастырям — как добрый пастырь, полагающий, по слову Божественного Писания, душу Свою за овец^[17]. Во втором случае, именно при Крещении Своем, Он приходит на иорданские воды, с тем чтобы омыть грехи мытарей и грешников. Говоря о необычайной чудесности такого события, премудрый Павел восклицает: явися благодать Божия спасительная всем человеком^[18]. Ибо ныне мир просветляется во всех частях своих: радуется прежде всего Небо, передавая людям сходящий с небесных высот Глас Божий, освящается полетом Духа Святого воздух, освящается естество воды, как бы приучаясь омывать вместе с телами и души, и вся тварь земная ликует. Один только диавол плачет, видя святую купель, приготовленную для потопления его могущества.

Что же еще сообщает Евангелие? Приходит Иисус от Галилеи на Иордан ко Иоанну креститися от него. Иоанн же возбраняше Ему, глаголя: аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне^[19]? Кто видел Владыку, стоящего пред рабом? Кто видел царя, преклонившего голову перед своим воином? Кто видел пастыря, которому бы овца указывала путь? Кто видел начальника ристаний, который бы получал награду от упражняющегося в бегах^[20]? Аз требую Тобою креститися, — т. е. преподай, Владыка, Ты Сам мне то Крещение, какое Ты хочешь преподать миру. Я нуждаюсь в том, чтобы Ты окрестил меня, так как я нахожусь под бременем прародительского греха и ношу в себе змеиный яд. Я нуждаюсь в омытии скверны древнего преступления, а Ты ради каких грехов пришел креститься? О Тебе и Пророк свидетельствовал, говоря: беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его^[21]. Как же, Сам подавая избавление, Ты ищешь очищения? Крещаемые, по обычаю, исповедуют грехи свои; Ты же что имеешь исповедать, когда Ты вовсе безгрешен? Зачем Ты требуешь от меня того, чему я не научен? Не отваживаюсь сделать то, что превышает мои силы; не знаю я, как омывать свет, не умею осветить солнце правды. Ночь не освещает дня, золото не может быть чище олова, глина не может исправить горшечника, море не заимствует струи у источника, река не нуждается в капле воды, чистота не освящается скверною, и осужденный не отпускает на свободу судию. Аз требую Тобою креститися. Мертвец не может поднять живого, больной не исцеляет врача, и я знаю немощь моего естества! Несть ученик выше учителя своего, ниже раб над господина своего^[22]. Ко мне не приступают Херувимы со страхом, мне Серафимы не поклоняются и не возглашают Трисвятое^[23]. Я не имею престолом Небо, меня не предуказывала волхвам звезда, Моисей, угодник Твой, едва сподобился видеть задняя Твоя^[24], как же я дерзну прикоснуться ко пресвятой главе Твоей? Зачем повелеваешь Ты мне совершать то, что превосходит мои силы? Не имею я длани, которою бы мог окрестить Бога: аз требую от Тебе креститися. Я родился от престарелой, ибо Твоему повелению не могла противоречить природа. Находясь в утробе моей матери и не имея возможности говорить сам, я воспользовался тогда ее устами, а теперь сам своими устами, прославлю Тебя Невместимого, Которого вместил девический ковчег^[25]. Я не слеп, как иудеи, ибо знаю, что Ты — Владыка, Который только на время принял вид раба, чтобы уврачевать человека; знаю, что Ты явился для того, чтобы спасти нас; знаю, что Ты — камень, отсеченный от горы без посредства рук, — камень, верующий в который не будет обманут. Меня не приведут в заблуждение видимые знаки Твоего смирения, и я духом уразумеваю величие Твоего Божества. Я — смертен, ты же — бессмертен; я — от бесплодной, а Ты — от девы. Я родился раньше Тебя, но не выше Тебя. Я мог только раньше Тебя выступить на проповедь, но не смею крестить Тебя: я знаю, что Ты — секира, лежащая у дерева^[26], та секира, которая подсекает бесплодные деревья иудейского сада. Я видел серп, готовый отсекать страсти, и возвещал, что скоро повсюду откроются источники исцелений, ибо какое место останется недоступным для Твоих чудес? Ты будешь очищать одним словом прокаженных, течение крови прекратится чрез одно прикосновение к краю риз Твоих, от одного Твоего повеления расслабленный снова укрепится силами. Ты напитываешь дочь хананеянки крупинками Твоих чудес, брением отверзаешь очи слепому. Как же Ты просишь, чтобы я возложил на Тебя руки? Аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне; призираяй на землю, и творяй ю трястися^[27], по водам как по земле ходяй, — Ты, о Ком я много раз восклицал во время проповеди: грядет Креплий мене во след мене, Емуже несмь достоин преклонься разрешити ремень сапог Его^[28]! Только на Твою неизреченную благость полагаюсь и надеюсь на Твое безмерное человеколюбие, по которому Ты и блудницу допускаешь отереть пречистые Твои ноги и прикоснуться к Твоей пресвятой главе.

Что же говорит ему Господь? Остави ныне, тако бо подобает нам исполнити всяку правду^[29]. Послужи Слову, как глас человеческий, поработай, как раб — Владыке, как воин — царю, как глина — горшечнику. Не бойся, но смело крести Меня, потому что Я спасу мир; Я отдаю Себя на смерть, дабы оживить умерщвленное естество человеческое. Ты, несмотря на Мое повеление, все-таки медлишь простереть руку свою, иудеи же скоро не постыдятся простереть на Меня свои нечистые руки для того, чтобы предать Меня на смерть. Остави ныне, тако бо подобает. По Своему человеколюбию, Я прежде всех веков решил спасти род человеческий. Ради людей Я стал человеком. Что может быть удивительнее того, что Я как простой человек прихожу креститься? Это делаю Я потому, что не презираю создание моих рук, не стыжусь земного естества. Я остался таким же, каким был от века, и принял новое естество, причем однако Мое существо осталось неизменным: остави убо ныне! Ибо враг человеческого рода, будучи свержен с Неба и изгнан с земли, гнездится в естестве водном, а Я и оттуда пришел изгнать его, как возвещал о Мне Пророк: Ты стерл еси главы змиев в воде^[30] Остави ныне! Ибо сей враг хочет искусить Меня как человека, и Я претерпеваю это для того, чтобы доказать его бессилие, ибо скажу ему: не искусиши Господа Бога твоего^[31].

О новое чудо! О неизреченная благодать! Христос совершает подвиг, а я получаю почесть; Он воюет с диаволом, а я оказываюсь победителем; Он змеиную голову сокрушает в воде, а я как бы настоящий борец увенчиваюсь^[32]: Он крестится, а с меня снимается скверна; на Него сходит Святый Дух, а мне подается оставление грехов; о Нем Отец свидетельствует как о Своем возлюбленном Сыне, а я становлюсь сыном Божиим ради Него; ему отверзлись Небеса, а я вхожу в них; пред Ним, Крещаемым, является горнее царство, а я его получаю в наследственное владение: к Нему обращается голос Отца, и вместе с Ним я призываюсь; Отец благоволит к Нему, и меня также не отвергает. С своей же стороны я прославляю Отца, с Небеси давшего глас Свой; Сына, крещающегося на земле; и Духа, сшедшего как голубя, — Бога Единого в Троице, Которому я и буду всегда поклоняться. Аминь.

Слово на Богоявление Господне

Празднуя Богоявление Господне на водах Иорданских, припомним, что Господь Бог наш и прежде являлся над водами для того, чтобы соделать различные дивные дела. Так, когда Он явился над водами Чермного моря, то глубины открыл есть дно^[33] и провел Своих людей посуху; когда в ковчеге переходил через Иордан то возвратил вспять воды этой реки: Иордан, — сказано, — возвратися вспять^[34]. Наконец, вначале, когда Дух Божий носился верху воды, Бог создал небо, землю, птиц зверей, человека и вообще весь видимый мир.

И ныне над водами иорданскими является Бог, Единый в Троице: Отец — во гласе, Сын — во плоти, Дух Святый — в виде голубя. Что же Он производит в этом Своем явлении? Он созидает новый мир, и все обновляет, как и в предпраздничном тропаре читается: явися, всю тварь хотя обновити, т. е. соделать новый мир, отличный от первого. Древняя мимоидоша, — говорит Писание, — се быша вся нова^[35]. Мир первый по природе своей был тяжел, не мог вознестись к Небу и нуждался в суше, на коей мог бы стоять, как бы водруженный. А мир новый, изведенный из вод Иорданских, так легок, что не нуждается в суше, не созидается на земле, не имеет зде пребывающаго града, но ищет вышних, устремляется быстро из води к отверстым над Иорданом небесным дверям: взыде абие от воды: и се отверзошася Ему Небеса^[36]. Для мира первого, обремененного житейскими тяготами, в том случае, когда бы он возжелал достигнуть Неба, потребна была бы лестница, утвержденная на земле, вершина которой доходила бы до Неба, — но и та была Иаковом только созерцаема, сам же он не восходил по ней, — для мира же нового возможен восход на Небо и без лестницы. Каким же образом? Се, вместо лестницы, Дух Божий, в виде голубя, летает над водами. И это означает следующее. Человеческий род уже не как пресмыкающейся по земле гад, или ползающее животное, но как птица пернатая выходит из воды Крещения; поэтому и Дух Святый явился над водами Крещения как птица, дабы возвести без лестницы на Небо Своих птенцов, коих породил Он банею Крещения. И исполняются здесь слова песни Моисеевой: на птенцы своя возжеле^[37], или, как читается в переводе Иеронима, вызывает птенцов своих летать. Такой именно новый мир созидает Бог Своим явлением на водах Иорданских, который не прилепляется к земле, но как птица пернатая стремится на крыльях к отверстому Небу: взыде абие от воды: и се отверзошася Ему Небеса.

Припомним здесь выражение Писания: рече Бог: да изведут воды птицы летающыя по тверди Небесней^[38], и посмотрим, как одно из Лиц Святой Троицы, явившееся ныне над водами иорданскими при обновлении мира, выводит из воды Крещения своих духовных птенцов и призывает их летать, дабы они на своих крыльях добродетели вознеслись к открывшимся над Иорданом Небесам. Но прежде, чем рассматривать это, убедимся, на основании учителей Церкви, что всякий человек, родящийся от воды и духа, бывает небесным птенцом. Святый Иоанн Златоуст говорит: «Раньше было сказано: да изведут воды гады душ живых, а с тех пор, как вошел в иорданские струи Христос, вода производит уже не гад душ живых, но разумные и духовные существа — души, которые не ползают по земле, но как птицы парят к Небу. Посему и Давид сказал: душа наша яко птица^[39]. Эта птица не земная, а небесная, ибо жительство наше, которое нам уготовляется начиная с Крещения, находится, по слову Писания, на Небесех». Святый же Григорий Нисский, укоряя тех, которые после принятия Крещения обращаются к прежним злым делам, говорит: «Люди бесстыдные, принявшие Крещение, приведенные, неизвестно чем, как бы в неистовство, теряют спасение, полученное водами Крещения, хотя, будучи спогребены Христову телу, они облеклись крыльями орла и чрез это имеют возможность возлетать к тем небесным птицам, каковыми являются бесстрашные духи». Обратим внимание на эти слова: «Будучи спогребены Христову Телу (чрез Крещение), они облеклись крыльями орла, так что могут взлетать». Этим сей святый учитель убедительно доказывает, что люди, выходящие из вод Крещения, бывают птицами, парящими к Небу. Но это мы увидим также из истории.

Преподобный Нонн, епископ Илиопольский, когда должен был в Антиохии обратить к Богу явную грешницу Пелагию, увидел ночью во сне такое видение^[40]: ему представилось, что он стоит в церкви за Литургией, — и вот около него стало летать какая-то черная голубица, запачканная грязью; он взял ее, омыл в купели, и голубица после того тотчас же стала чиста, как снег, и красива, и прямо отсюда полетела к небу. Это видение указывало на то, что этот блаженный отец обратит к Господу грешницу и просветит ее Святым Крещением. Итак, воды Святого Крещения столь могущественны, что могут человека сделать небесною птицею. Сие совершают и иорданские воды, придавая человеку крылья, на коих он мог бы лететь в разводящаяся ему Небеса.

Но не только обновление человеческой природы в водах Иорданских изображается в явлении, но и явившиеся Три достопоклоняемые Лица Божества принимают на себя подобия различных птиц. Так, мы знаем, что Священное Писание уподобляет Бога Отца орлу: яко орел покры гнездо свое^[41]. Читаем также, что и Бог-Сын подобен кокошу: Иерусалиме, Иерусалиме, — говорит Он, — колькраты восхотех собрати чада твоя, якоже собирает кокош птенцы своя под криле^[42]. Знаем, наконец, что и Бог Дух Святый явился над Иорданом в подобии голубя. Итак, почему Лица Пресвятой Троицы уподобляются означенным трем породам птиц? Воистину потому, что Они стаи таких же птенцов духовно изводят из воды Крещения, т. е. делают людей духовными птенцами, кого — наподобие орла, кого — наподобие кокоша и кого — как бы голубем.

Церковь Торжествующая на Небе разделяет верных служителей Божиих, происходящих из Церкви Воинствующей, в небесном селении на три особых лика: на лик учителей, на лик мучеников и на лик девственников. Мы не ошибемся, если скажем, что эти три лика суть три стаи птенцов, рожденных и изведенных из воды Крещения. Лик учителей — это стая орлов, которые парят в небе и, не смежая очей своих, смотрят на солнечное сияние; ибо святые учители, подразумевая Бога, взлетают высоко, как бы имеющие крылья, а светлым умом, как бы оком, созерцая свет Трисиятельного Божества, просвещают себя и других премудростию. Лик мучеников есть стая многочадных кокошей, ибо они через пролитие за Христа своей крови породили много других чад Христу: кровь мучеников, действительно, породила многих чад для первенствующей Церкви, которых стало более чем звезд на небе, и песка, находящегося на берегу моря. Лик девственников — это стая чистых голубей, ибо они всецело приносят себя в живую жертву Богу и заботятся о том, чтобы угождать не плоти, а единому Господу. Сии три стаи духовных птиц говорили мы, родились в воде Крещения. Рассмотрим, каким образом это происходит.

В книге Песнь Песней говорится: отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя^[43]. Это значит: призри на меня, Господи, милостивыми очами твоими и не отвращай их от меня, ибо, по твоей милости, я делаюсь птицей, возлетающей к небесам. И в явлений Своем на Иордане Бог призрел на природу человеческую: призрел Бог Отец, отверзши над Сыном Небеса; призрел Бог Сын, пришедши из Назарета Галилейского креститься у Иоанна на Иордане, — призрел, говорю, ибо всю грязь греха Адамова, все немощи нашего естества Он собрал и принес сюда для того, чтобы омыть их и очистить нас от грехов наших; призрел и Бог Дух, сходя на божественного человека, принимавшего Крещение. Призревши на нас, единый в Троице Бог ужели не воскрылил естества человеческого? Воистину воскрылил, ибо чрез это божественное призрение тотчас появились стаи орлов, кокошей и голубей, т. е. лики учителей, мучеников и девственников. Разъясним это на основании Священного Писания.

Богослов видел в Откровении, ему бывшем, пред Престолом Божиим стеклянное море, как бы из хрусталя^[44]; это море обозначало собою тайну Святаго Крещения, ибо между Божиим Престолом и человеком, намеревающимся приблизиться к Престолу Божию, находится вода Крещения, и не иначе кто-нибудь может приблизиться к сидящему на Небесном Престоле Богу, как перешедши сначала море Крещения, по словам Писания: аще кто не родится водою и Духом, не может внити во Царствие Божие^[45]. Но почему это море, означающее собою тайну Крещения, стеклянное и хрустальное? Знаем, что толкователи Божественного Писания скажут, что оно — стеклянное потому, что имеет в себе чистоту, очищающую душу человека, принимающего Крещение, а хрустальное потому, что дает твердость сердцу человека. Еще и потому оно является стеклянным и хрустальным, что, подобно тому, как сквозь стекло и хрусталь проходит солнечный луч, так и благодать Божия проникает чрез тайну Крещения, и ею приходит к человеку и просвещает храм души его. Наконец, и для того море, находящееся пред Престолом Божиим и означающее тайну Крещения, — стеклянное и хрустальное, чтобы восседающая на Престоле Пресвятая Троица отразилась и была видима в нем, как в стеклянном и хрустальном зеркале, ибо во Святом Крещении явился образ Троицы. Шедше, — сказал Иисус Христос, — научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа^[46]. По человечески рассуждая, если Бог Отец воссел на Престоле Своем как орел, то в море, находящемся пред Престолом, как бы в стеклянном и хрустальном зеркале, должен был отразиться образ орла. Если Бог Сын воссел на Престоле как кокош — ибо Он так называет Себя в Евангелии, — то в том, находившемся пред Престолом море должен был, как бы в зеркале, явиться образ кокоша. Если Дух Святый воссел на том Престоле как голубь, то и в том море должен был показаться образ голубя. Но разъясним духовный смысл сих образов.

Мы сказали, что море, виденное пред Престолом Божиим, означает собою тайну Святого Крещения, в котором наше естество крещающееся очищается, как стекло, от всякия скверны плоти и духа^[47], душа же наша укрепляется и просветляется как бы хрусталь. И когда Бог в Троице взирает во время Крещения нашего на это таинственное стекло и хрусталь, тогда воистину в нем является образ Троицы. Взирает ли Бог Отец, как духовный орел, или Бог Сын, как духовная кокош, или Бог Дух Святый, как духовный голубь, всегда таинственное стекло и хрусталь, т. е. наше крещающееся естество, являет в Себе отображение оных духовных птиц и становится птенцом орла, или кокоша, или голубя — т. е. чадом Бога, единого в Троице — Отца и Сына и Святаго Духа, как сказано: даде нам область чадом Божиим быти, верующым во имя Его^[48]. Пресвятая Троица воззрела на человеческое естество, принимавшие Крещение в водах Иорданских, и отобразилась в нем, снабдив его, как птенца, духовными крыльями орла, кокоша и голубя, т. е. умножила в Церкви Воинствующей учителей, мучеников, девственников. Итак, ясно, что каждое Лицо Пресвятой Троицы извело из вод Иорданских своих особых духовных птенцов.

Бог отец, как орел, извел из Иордана орлов духовных, т. е. учителей церковных. Святый Кирилл Иерусалимский говорит: «начало мира — вода, начало Евангелия — Иордан. От воды воссиял свет дневной, ибо Дух Божий, носившийся сперва верху воды, повелел из тьмы воссиять свету. От Иордана воссиял свет святого Евангелия. Первый Учитель всего мира Христос — Божия Сила и Божия Премудрость — откуда начал Свое учение? Не от вод ли Иорданских? Оттоле, — сказано в Евангелии, — начат Иисус проповедати, и глаголати: покайтеся^[49]. И тотчас за Ним явилось много учителей — это святые Апостолы, коих Он посылал на проповедь. Таким образом, воды дали жизнь и птицам естественным^[50], и птицам духовным. Ибо откуда были призваны к апостольскому и учительскому служению Петр и Андрей, Иаков и Иоанн^[51]? Разве не от воды? Из рыбарей Господь избрал Себе Апостолов. Откуда жена самарянка явилась как проповедница об истинном Мессии в своем городе? Не от воды ли источника Иаковлева^[52]? Откуда и прозревший слепец выступил как свидетель чудесной силы Христовой? Не от воды ли Силоамский купели^[53]? Все это было предуказанием на Святое Крещение, в котором и исцеляется слепота душевная, и омываются греховные скверны, и церковные учители получают божественную премудрость. Ибо Крещением подается человеку та благодать, при помощи коей он может приобрести великое разумение, оттуда же у наставников веры вырастают духовные крылья, по слову писания: окрылатеют аки орли, потекут и не утрудятся^[54].

Бог Сын, как кокош, собирающий под Свои крылья расточенных чад, изводит из воды Крещения Своих птенцов — святых мучеников, Сам первее всех отдавая на раны Свою плоть, крещенную в воде, Сам прежде всего полагая за нас на кресте Свою жизнь, дабы и мы были готовы умереть за Него. Припомним здесь слова Апостола: елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся^[55]. Это значит почти то же, как если бы Апостол сказал: всякий, крестившийся во Христа, должен за Него умереть, должен быти сообразен подобию смерти Его^[56]. А кто так крестился в смерть Его, как не святые мученики, говорящие: Тебе ради умерщвляемся весь день^[57]? Кто другой был так сообразен подобию смерти Его^[58], на которую Он яко овча на заколение ведеся^[59], как не святые мученики, говорящие: вменихомся яко овцы заколения^[60]. Оттого-то им поется: агнца Божия проповедавше, и заклани бысте, якоже агнцы.^[61] В смерть его крестились святые сорок девять мучеников, которые, будучи ввергнуты со святым Каллистратом в озеро, сообразни быша подобию смерти Его^[62], а также десять тысяч мучеников, которые со святым Ромилом в один день были распяты в Армянской пустыне^[63]. Да и все святые страстотерпцы, пролившие за Христа кровь свою, приближались к подобию смерти Его, как крестившиеся в смерть Его. Еще в воде Крещения своего они были уже предопределены к венцу мученическому. Обыкновенный кокош имеет обычай выбирать в пищу лучшие зерна и, находя таковые, созывает к себе своих птенцов. Приняв за верное, что все добродетели суть пища духовная, всякий должен сознаться, что нет лучшего зерна, или нет высшей добродетели, чем любовь: большиже всех любы^[64], — и именно такая любовь, которая полагает за любимого душу свою: больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя^[65]. Это зерно любви нашел и указал птенцам Своим духовный кокош — Христос Господь, положив душу Свою за друзей: вы, — сказал Он Апостолам, — друзи Мои есте^[66]. К этому зерну стекались призванные птенцы — святые мученики и начали, побуждаемые любовию, полагать души свои за Господа, как вещает к Господу одна мученица: Тебя, женише мой, люблю, и Тебе ищуще страдальчествую^[67]. Откуда же были призваны эти духовные птенцы к зерну любви? Не от воды ли Крещения, в которой они в смерть его крестились? Послушаем святого Анастасия Синаита^[68], который о благоразумном разбойнике, для коего вода истекшая из ребер Христовых стала водою Крещения, говорит: «К оным птицам (т. е. к небесным духам) отлетел из животворной воды, истекшей из всех птиц, святый разбойник, воспаряя по воздуху в рое птиц вместе с царем — Христом».

Бог Дух Святый, как голубь, изводит из воды Крещения своих птенцов — чистых телом и душою голубей, т. е. девственников. Ибо до тех пор, пока естество человеческое в лице Господа Иисуса Христа чрез снисхождение и действие Святаго Духа не было соединено с Божеством и омыто Иорданскими водами, до тех пор супружество было выше девства, до тех пор о девственной чистоте, соблюдаемой во славу Божию, мало где было известно. Рожденное от плоти, плоть есть^[69]. Тогда плоть одна рождала, дух же оставался бесплодным, почему Бог некогда говорил: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть^[70]. Когда же человеческое естество сошло на Иордан, и на него сошел Дух Святый, тогда внезапно от Духа родилось в жизнь высшее супружества девство, стремящиеся не к плотскому, а к духовному, по словам Иоанна Богослова: рожденное от Духа, дух есть^[71]. А так как дух имеет честь бо́льшую, чем плоть, то и девство, соединяющееся в один дух с Господом, стало почетнее, чем плотской супружеский союз. Наше естество, восшедшее в духовный супружеский союз со Христом во Иордане, стало плодоносным и произвело из себя целые девственные лики. И такое духовное супружество не может производить что-либо иное, кроме девства, на что указал еще Пророк Захария, сказавши: вино благоуханно девам^[72]. Под девами Пророк разумеет девственные лики. Дух Святый, по слову Пророка, как вино изливается и производит дев, ибо где Дух Святый изливает Свою благодать, там не может не родиться девство. Блаженный Иероним в своем переводе Священного Писания удачно передает смысл означенного места словами: «вино, производящее дев». В самом деле, то вино благодати Святого Духа излилось некогда на Апостолов и упоило их так, что некоторым они представлялись опьяненными вином, и сделало их такими девами, что в них не оставалось никакого порока и они стали чисты и целы как голуби. В праздник Сошествия Духа Святого и Церковь поет: дух спасения апостольская сердца созидает чиста^[73]. Итак, ныне изливается оное вино на воды Иордана. И кто сомневается в том, что воды Крещения, смешанные с вином Духа Святаго, производят девство, согласно со словами пророчества: «вино родящее дев», — и при том таких дев, к которым Апостол говорит: обручих бо вас единому мужу, деву чисту представити Христови^[74]? От духовного супружества естества нашего с Богом рождается от Духа девство, которое Дух Святый, изведя из воды Крещения, вводит в Небесные Обители.

Так каждое Лице Пресвятой Троицы, явившееся на Иордане, вывело из вод Крещения своих особенных духовных птенцов и, изведши их, призывает летать на данных им крыльях добродетелей в отверстые Небеса.

Во-первых, Бог Отец, как духовный орел, призывает к полету птенцов Своих — духовных орлов, т. е. учителей, как имеющих особенные крылья, о которых Церковь поет: богоразумия криле, прелетевшыя птенцы, и к небеси вознесшыяся^[75]. Какие же крылья у тех птенцов? Несомненно, что их, кроме других общих всем добродетелей, — два: дело и слово. Тот есть учитель церковный, тот — высокопарящий орел, кто и сам на деле исполняет то, чему учит других на словах. А что крылья духовных орлов действительно есть слово и дело, это ясно показано в книге Иезекииля Пророка, который однажды видел четырех животных с четырьмя крыльями каждое, везущих колесницу Божию. Те животные издавали шум своими крыльями: слышах, — говорит Пророк, — глас крил их, внегда паряху, яко глас вод многих, яко глас Бога Саддаи (т. е. всемогущего или, по переводу Симмаха, как гром могущественного Бога), и внегда ходити им, глас слова яко глас полка^[76]. Поистине великий то был голос, необычайная песнь! Впрочем, удивителен не столько самый голос, сколько то, откуда исходил этот голос. Голос этот исходил не из гортани, слово выходило не с языка, песнь не из уст, а из крыльев оных животных. Пророк говорит: слышах глас крил их. Пели они, но не гортанью, славословили Бога, — но не красноречивыми и многоречивыми устами и языком, а теми же крыльями, на которых летали: слышах глас крил их.

Какая же здесь скрывается тайна? Эта тайна такая: животные, везущие Божию колесницу, означали собою учителей церковных, которые представляют собою сосуды, избранные для того, чтобы распространить Имя Божие по всей вселенной, и своим учением увлекают на прямую дорогу, ведущую к Небу, Церковь Христову, как бы Божию колесницу, в которой находятся многие десятки тысяч верующих душ. Крылья же оных животных, издающие голос и поющие, означают собою дело и слово учителя. Крылья, которые дают возможность летать, указывают на то, что учитель церковный сам прежде должен явить собою образец добродетели, сам прежде должен пред лицом всех своею богоугодною жизнию, как бы пернатый, возноситься к Небу. Голос же, выходивший из крыльев оных животных, означает собою учительное слово; учитель должен издавать такой голос, который был бы сообразен с силою его полета, т. е. должен учить стадо и в то же время сам обязан жить так, как учит. Ибо такой пользы не приносит голос учителя, когда у него не видно крыльев богоугодной жизни. Только тот учитель возносится прямо к отверстому над Иорданом Небу, который летает не на одном крыле слова, но и на другом крыле — добродетельной жизни, который в одно и то же время учит словом и делом. Не так легко возносят к Небу и учителя, и ученика замысловато составленное слово, или сладкогласные уста, или громкая гортань, как крылья добрых дел.

Бог Сын, как духовный кокош, призывает летать Своих птенцов — святых мучеников. А крылья добродетели, принадлежащие им одним, кроме других общих добродетелей, суть следующие два: вера и исповедание. Об этих мученических крыльях Апостол говорит: сердцем веруется в правду, усты же исповедуется во спасение^[77]. Непоколебимая вера в сердце — одно крыло; дерзновенное исповедание устами Имени Христова пред царями и мучителями — крыло другое. Первая духовная птица, влетевшая в рай, — благоразумный разбойник, пострадавший с Христом на кресте, взлетел именно на таковых крыльях веры и исповедания. Ибо в то время, когда Господь наш, добровольно за нас пострадавший, был всеми покинут, и когда от Него отрекся даже Петр, обещавший умереть с Ним, один разбойник уверовал в Него сердцем и исповедал устами, нарекши его царем и Господом: помяни мя, Господи, — сказал он, — егда приидеши во Царствии Своем. Как велика был эта вера разбойника, когда во всех учениках Христовых оскудела^[78]! Когда все веровавшие соблазнились о Христе, Он один не соблазнился, но помолился ему с верою, почему и услышал от Него такие слова: аминь глаголю тебе: днесь со Мною будеши в раи^[79]. Святый Амвросий так говорит об этом: «В тот час, когда рай принял Христа, он принял и разбойника, но эту славу разбойнику даровала одна вера». Итак, ясно, что сия птица, т. е. распятый с Христом на кресте мученик, возлетела в рай не на каких-либо иных крыльях, как только верою, исповеданною устами. «Эту славу, — говорит святый Амвросий, — даровала разбойнику одна вера».

Наконец, Бог Дух Святый, явившийся в виде голубя, призывает летать и Своих птенцов — девственников, ибо ему свойственно делать человека крылатою птицею, которая бы могла проникать в самые высокие области. Святый Дамаскин поет: Святому Духу, всякая всеспасительная вина, аще коему сей по достоянию дхнет, скоро вземлет от земных, воспаряет, возращает, устрояет горе́^[80]. Он и духовных голубей, святых девственников, горе́ устрояет, призывая их летать. Особые же крылья добродетелей у тех голубей суть: умерщвление плоти и духа. А что умерщвление плоти есть одно из крыл, возносящие человека к Небу, о сем святый Амвросий (Медиоланский), толкуя слова Евангелия: мнозех птиц унши есте вы^[81], говорит так: «Плоть, расположенная к исполнению Закона Божия и совлекшаяся греха, по чистоте чувств уподобляется естеству души и возносится к Небу на духовных крыльях». Здесь святый учитель Церкви говорит об уподоблении естеству души, имея в виду умерщвление, которых действительное естество плоти как бы переходит в естество души, когда худшее подчиняется лучшему и плоть порабощается духу, когда человек освобождается от греха и очищает свои чувства, что не возможно без умерщвления. Умертвивши же свою плоть, человек становится легким и пернатым, как птица, и возносится к Небу на духовных крыльях. Итак, умерщвление тела для девства, воспаряющего к Небу, есть первое крыло, ибо желающему соблюдать чистоту прежде всего подобает умертвить свою плоть, на что указывает словами пророка Давида Святый Дух, когда обращается ко Христу с такими словами: смирна, и стакти, и кассиа от риз Твоих^[82]. Здесь толкователи Божественного Писания разумеют под смирною — умерщвление страстей, под стактями — смирение, под кассиею — веру^[83]. Эти благоухания исходят от одежд Христа, т. е. от Его Святой Церкви, от верующих, в которых Он облекся как в одежду, приняв на Себя плоть и вселяясь в тех, кто живет чисто и свято. Итак, Дух Святый как бы так говорит: умерщвление страстей, смирение и вера, как драгоценные ароматы, благоухают пред Отцом Твоим от Твоей Церкви, от чистых и девственных людей, которые сохраняют указанные добродетели в своих сердцах, как бы в сосудах для сохранения ароматов. Но спросим: для чего Дух Святый, за разные добродетели прославляя Церковь Христову прежде всего, хвалит Ее за умерщвление страстей верующих, поставляя именно на первом месте смирну? Поистине для того, чтобы показать, что вслед за подавлением беззаконных вожделений, за прекращением плотского сластолюбия, за умерщвлением тела идут все другие добродетели, как бы за вождем своим. Итак, духовным птенцам Духа Святаго, т. е. девственникам, желающим иметь гнездом своим Небо, прежде всего, нужно иметь это крыло, т. е. умерщвление плоти.

Второе их крыло — умерщвление духа, которое состоит в том, чтобы не только делом не совершать греха, но и не желать его в духе, не помышлять о нем в уме. Можно быть чистым по телу, но в то же время иметь различные неподобные желания, услаждаясь помыслами о нечистом. Не напрасно Апостол увещевает: очистим себе от всякия скверны плоти и духа^[84]. Эти слова ясно свидетельствуют о том, что существует сугубая скверна — нечистота плоти и нечистота духа. Ибо плоть привыкла проявлять себя — в делах, а дух — в помыслах и расположениях сердца. Напрасно хвалится своею чистотою и уповает достигнуть небесного прославления то девство, которое хранит нерастленным только тело, душу же, оскверняющуюся помыслами и хотениями, не старается очистить. Ибо как птица не может летать на одном крыле, так и девственник с одною чистотою телесной, без чистоты духовной, не войдет в чертог небесный. Тот же, кто бережно хранит ту и другую чистоту, как голубь, полетит вслед Явившегося в виде голубине.

Итак, мы слышали, что сделал Бог Единый в Трех Лицах, явившийся на водах Иорданских, при обновлений мира, — как Он извел из вод Крещения духовных птенцов церковных — учителей, мучеников, девственников и призвал их в разводящаяся Небеса. Да будет же как от учителей, мучеников и девственников, так и от нас, грешных, — Отцу, и Сыну, и Святому Духу, — Явившемуся на Иордане Богу, честь, слава, поклонение и благодарение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь Богоявлению, глас 1:

Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя: и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе.

Кондак, глас 4:

Явился еси днесь вселенней, и свет Твой Господи знаменася на нас, в разуме поющих Тя: пришел еси, и явился еси Свет неприступный.

Примечания