Публицистика

Внимание к индустриальной сфере

Внимание к индустриальной сфере

 

Грозит ли России возвращение к сталинизму?,  вопрос сегодня далеко не праздный. Хотя нет ни нового Сталина, ни особого режима закручивания гаек и ведения репрессий. Но государственная власть, долго обхаживающая ушедшую советскую эпоху, в поисках образцового периода, на котором можно остановиться, похоже определилась. Неоспоримо выдающиеся технические результаты выдала только одна сталинская эпоха. Здесь и индустриализация, включавшая   все прорывные высокие технологии, позволившие создать великое оружие, а в последствии - первую космическую ракету, здесь и выигранная война с фашизмом, собранные и наращенные территории, передовая наука и  всеобщее восьмилетнее образование. В эту же копилку нынешняя власть включает как бесспорное достижение советского сталинского строя формирование интернациональной общности «советский народ». Цена сталинского проекта, тогдашнего и нынешнего, при этом не оговаривается. Информационные технологии сегодня позволяют отделить зерна от плевел и создать идеальный «технологичный проект» сталинской эпохи, где упор будет делаться на два-три важных положения: порядок, дисциплина, внимание к современной индустриальной сфере. Когда дойдет дело да воплощения, не будет репрессий и гонений на Церковь, будет лишь одно: создание сугубой устремленности общества к высокотехнологичному производству, которое одно может и защитить страну и принести ее жителям необходимый высокий жизненного комфорта.  

Включение народа в технологичную гонку позволит «по-светски» решить вопиющие сегодня проблемы с верой у русского народа и  национальной культурой. Если  в основу новой национальной идеи будет положена, как и в советскую богоборческую эпоху, материальная цель, о какой вере у народа можно будет говорить? Церковь автоматически будет все более оттесняться на периферию, информационное пространство вокруг нее сжиматься (если Церковь не включится в поддержку этого проекта), а возросшие возможности манипулировать общественным сознанием, позволят также «по-советски» решать национальный вопрос (и прежде всего, «русский вопрос»), сводя русскость к российскости (гражданскому самосознанию) и отделяя от русскости (национальности) православную веру. Только в таком формате и возможно сегодня возвращение сталинизма, и ценой этого возвращения будет все та же «жертва народная». В топку нового эксперимента будут брошены последние русские народные силы, в результате чего русский народ просто исчезнет.

Самое необычное во всем этом то, что проект по возвращению наследия Сталина в жизнь современной России, возглавляют не враги из-за рубежа, и не те, кого мы привыкли считать врагами внутри России. Словом ни натовцы, ни либералы, а русские патриоты, среди которых есть даже православные люди.  Возглавляют это движение сегодня представители русской интеллигенции, православной или симпатизирующей православию  среди которых выделяются две идейные группы: публицистов и писателей-космистов и философов-евразийцев. Сегодня они главные конструкторы этого страшного ремейка. Космисты декларируют свою симпатию к православию, но с равной симпатией они относятся к мусульманской духовности, поскольку видят в ней такую же основу для антиглобалистской борьбы. Личный их катехизис, если касаться личности А. А.  Проханова – главного идеолога современных космистов, – сводится к сектантским идеям Николая Федорова, дореволюционного мыслителя, дружившего с Вл. Соловьевым и Л. Толстым. Другой силой, близкой космистам, является современное русское евразийство, к ярким представителям которого относится философ и геополитик А. Г. Дугин. Мировоззрение евразийцев эклектично, здесь есть место и православию (как самобытному культурному явлению), но основу его все же составляет пантеизм в его неплатонической, т.е. языческой форме. И космисты, и евразийцы горячо отстаивают приоритеты русского народа, говорят о его мессианском характере, много пишут о его современных проблемах, чем привлекают к себе многих неравнодушных к современной судьбе русских. Для евразийца Дугина неоспорима историческая и провиденциальная связующая роль русских между Западом и Востоком. И космисты, и евразийцы активно участвуют в политике, в качестве протестных сил,  отстаивая свою антилиберальную позицию и отстаивая романтический взгляд на сталинскую и в целом советскую эпоху.   

А это было сделать, несомненно, очень трудно, поскольку с начала 1990-х годов начались крупные художественные и документальные публикации о ГУЛАГе, вместе с многочисленными томами рассекреченных документов Политбюро,  многотысячными списками и биографиями репрессированных. Много было издано документов о раскулаченных в период коллективизации в конце 1920 – начале 1930-х годов. Церковь опубликовала немало материалов о новомучениках  и исповедниках Российских. Еще раньше  на XX съезде партии в 1956 г. в докладе Н.С. Хрущева была высказана мысль о культе личности Сталина, и само явление сталинизма получило осуждение с его стороны. Сталин осуждался за репрессии, но не в отношении крестьян и церковных деятелей, а в отношении политической элиты страны.  В те же 1960-е годы появляется антисталинизм не либерального, а консервативного толка. Не такой шумный и крикливый, не претендующий на революционность и эпохальность, но крепкий, живой и осознанный. Наиболее емко и цельно он отложился в литературе.  То, что впоследствии было названо литературой «деревенщиков».  У этого направления, взявшегося художественно и мировоззренчески  отстаивать то, что полезного накопилось в русском самосознании за последние десятилетия, была скромная цель - размышлять о разрушенном и разрушаемом народном укладе. Деревенщики появились на Вологодчине, а потом по каким-то удивительным законам, привязанным к исторической колонизации новгородцами (и  вологжанами)  Урала и Сибири, распространились на восток до Иркутска и Красноярска. Были они в других регионах советской России, но там не поднялись они до уровня В.П. Астафьева, Н. А. Рубцова, В.И. Белова, Ф. Абрамова, В.Г. Распутина, А. Яшина, Е. Носова, Б. Можаева  Появилось даже такое самобытное явление как «городские деревенщики» — писатели поэты, пишущие о деревне и корнями связанные с ней, но переехавшие в столицу. Такие были В.М. Шукшин, Ю. Казаков, В. Солоухин. Сюда же следует отнести писателя А.И. Солженицына, для которого деревенская тема стала основой, буквально платформой для самого решительного и открытого антисталинизма. Из указанного направления крупных результатов достигли два человека – Солженицын и Астафьев. Последний хотя и не отличался такой масштабностью проработки темы «ГУЛАГа», но именно он и в публицистике, и в художественных произведениях, как никто из русских писателей второй половины XX в. и начала XXI в. раскрыл картину гибельного воздействия советской власти (и особенно сталинской) на традиционный русский народный уклад. С жалостью, скорбью о простом русском человеке, солдате, крестьянине пишет Астафьев: ««Я-то вникнув в материал войны, не только с нашей, но и с противной стороны, знаю теперь, что нас спасло чудо, народ и Бог, который не раз уж спасал Россию… и сейчас надежда только на него, на милостивца. Сильно мы Господа прогневили, много и страшно нагрешили, надо всем молиться, а это значит – вести себя достойно на земле, и может, быть он простит нас и не отвернет – третья книга и будет о народе нашем, великом и многотерпеливом, который жертвуя собой и даже будущим своим, слезами, кровью, костьми своими и муками спас всю землю от поругания, а себя и Россию надсадил, обескровил. И одичала русская святая деревня, устал, озлобился, кусочником сделался и сам народ, так и не восполнивший потерь нации, так и не перемогший страшных потрясений, военных, послевоенных гонений, лагерей, тюрем и подневольных новостроек, и в конвульсиях уже бившегося нашего доблестного сельского хозяйства, без воскресения которого, как и без возвращения к духовному началу во всей жизни, – нам не выжить». (1995 г.)

 Олег Викторович Кириченко (окончание следует).