Публицистика

Назад к сталинизму

Откат к сталинизму

 

Окончание. Начало "Внимание к индустриальной сфере"

В брежневскую эпоху мы наблюдаем желание правящей власти опять вернуть в народное сознание положительный образ Сталина, что  сразу же получило либеральный отклик и вылилось в диссидентство. Либералы восстали в ответ на официальную попытку реабилитировать образ Сталина. Брежнев, конечно, не мог, да и не хотел вернуть атмосферу сталинской эпохи, ему хотелось лишь зачерпнуть оттуда недостающей брутальности, стильности в поведении с подчиненными может быть даже опыта в наведении порядка в трудовой сфере.  Вспомним, как живо откликнулись на эти инициативы партии шоферы-дальнобойщики на излете существования СССР. Тогда они вывешивали фото Сталина на окна своих машин, демонстрируя свой сталинизм, как свою личную  крутость. Но их сталинизм вырос  не в эпоху жизни Сталина, а появился после нее,  уже как миф о сталинской эпохе. Миф и был рожден в брежневскую эпоху, благодаря обилию военной художественной кинопродуции. В этих фильмах 1970-х годов Сталин обязательно предстает как мудрый полководец, действующий в тесном контакте с выдающимися военноначальниками того времени и заботящийся об интересах  русского народа.

Именно в брежневскую эпоху писательскими трудами Ю. Бондарева, А. Чаковского, И. Стаднюка и ряда других авторов, через привлечение кино - «самого важнейшего из искусств» для большевиков – и был заложен нынешний миф о Сталине-патриоте, защитнике русского народа. Не России или СССР, а русского народа.  Тогда же в русской патриотической среде началось размежевание сталинистов и антисталинистов. Русский патриот должен был быть обязательно сталинистом. А если ты не желал быть сталинистом, тебя просто переставали считать русским патриотом. И этот пафос борьбы не может не вызывать опасения, поскольку  сталинизм явно начинает приобретать какое-то новое направление, к которому страна не может уже  не прислушаться. И действительно,  юбилей Сталинградской битвы, показывает, что политические руководители государства уже насторожились: «Неужели народ уже созрел, неужели готов к разговору «по-сталински»? Спикер верхней палаты Государственной Думы В.Н. Матвиенко предложила провести  референдум  среди жителей Волгограда. Вслед за ними Русский народный собор 2013 г., где присутствовали и высшие церковные иерархи, принял обращение к президенту страны о желательности переименования Волгограда в Сталинград. Либеральная общественность заволновалась. К пресс-секретарю президента журналисты обратились (это - начало февраля 2013 г.) с вопросом: «А что думает по этому поводу сам президент?». Секретарь предпочел уйти от прямого ответа, но и не сказал категорично, что В.В. Путин против.

Надо понимать, что спор о Ленине (о выносе из мавзолея) не расколет общество, этот персонаж слишком архаичен и незначителен как практик советского периода (не успел развернуться), чтобы делать его сегодня знаменем борьбы за советскость. За ним лишь пенсионеры и партия КПРФ. А вот разгорающаяся дискуссия  о Сталине действительно может расколоть общество надвое, так как речь пойдет о таких простых и насущных вещах как порядок, закон и справедливость. То есть о правовых понятиях, которые никак не обретут у нас плоти в постсоветской России. Эти правовые аксиомы пока остаются одними лишь словами, поскольку закон работает с большим трудом. Ни для кого не секрет, что даже полиция и суд не верят  в торжество закона и  конституции.  Значит, речь идет у сталинистов не больше ни меньше как о национальной идее. Суть ее состоит в том, что и порядок, и закон, и справедливость . привязаны к человеку, который один является их гарантом. Не конституция, а человек. Таким человеком, гарантом конституции 1937 года (грозно звучит!)   в свое время  был Сталин. Таким, например, в современной Чечне, является Р. Кадыров. Он отвечает лично за все, что делается и не выполняется народом. И сегодня принимает живое участие в формировании «сталинского проекта».

 Логика у сталинистов такова: Сталин наводил порядок в стране, когда проводил репрессии, ужесточал нормы контроля, искоренял личное в угоду общественному. По-сталински личная ответственность за выполнение закона заставляет высшее лицо государства (а за ним и всех подчиненных, если их к этому приучить) все время  действовать в направлении создания такого положения, когда каждый гражданин будет жить под домокловым мечом правовой  ответственности. Ответственности не перед милиционером или прокурором, не перед учителем или родителями, а лично перед «товарищем Сталиным». И товарищу Сталину будет не просто стыдно и больно, что закон не выполняется. Он будет считать для себя  всякое отдельное невыполнение личным бесчестием. Вот почему вождем и создается особо тщательная и жесткая система контроля за выполнением закона: сначала тройки, потом сети доносчиков среди общества, потом мощнейшее лобби общественного мнения (как по-сталински, а как нет). И в результате все начинают ходить как шелковые: воры сидят, промышленность работает, наука неутомимо прогрессирует, а народ… как у Пушкина  – безмолвствует.  Значит, товарищ Сталин действительно достучался до сердца каждого гражданина!

Сегодня государственная власть имеет такой объем средств контроля над обществом, какой Сталин и не снился: через контроль мобильной связи, через введение универсальных электронных карт, через присоединение к европейскому правовому стандарту (а это и ювенальная юстиция, и политкорректность, и толерантность, и мультикульутрность). Россия уже присоединилась к европейскому правовому полю и должна методично внедрять европейский стандарт в жизнь. Так что, неосталинизм будет удобной патриотической идеологией, делающей этот процесс «добровольным» и даже «желательным» для «блага» России.

Конечно,  наши теперешние сталинисты-патриоты борются с ювенальной юстицией, с либеральными отклонениями нынешней власти. Для них кажется невероятным, что неосталинизм это и есть современный западный либерализм, за которым стоят антихристианские консервативные силы и они подталкивают его в спину. Православные сталинисты также отмахиваются от «исторического Сталина» - гонителя Церкви, считая, что важнее то, что он был самый великий антилиберал, гонитель масонства и т.п. и этот его отдельный опыт – антилиберального борца – вполне можно использовать. Не надо, по их мнению, делать из Сталина «святого раба Божия Иосифа», как настаивает А. Проханов и его команда, но надо отдать должное величию его гения и непременно воспользоваться его опытом. Почему-то при этом православные сталинисты игнорируют мнение многих подвижников веры советского периода, которые давали вполне однозначную оценку этой личности. Например, епископ Варнава (Беляев) в своих «Дневниках…1950-1960-х годов» однозначно называет вождя одним из предтечей Антихриста, а строящееся общество социализма «богоборческим», «антихристианским», «гибельным». В его дневниках подробнейшая характеристика советского общества, в котором господствуют пороки, процветает доносительство, который скован страхом, унижен и обессилен постоянным недоеданием. В книге другого свидетеля эпохи прот. Михаила проводятся постоянные параллели советского общества и библейских богоборческих сообществ (времен строительства Вавилонской башни и т.д.). Прот. Михаил – исповедник веры – пишет об одержимости народа, отступившегося от Бога:  «вся Россия во мраке богоотступничества. Народы доведены до забвения имени Божия… Попущением Божиим, всесокрушающая  круговерть бесовщины охватила Россию. Легионы бесов вошли в ее тело; оттого и одержимыми стали целые миллионы ее членов – россиян.  Волнения в России вынесли и вознесли на гребень волны высокой таких одержимых бесовщиной вождей – “спасителей” народов и основателей нового государства, которые, начав с осквернения и разрушения народных святынь, приступили тотчас же к насильственному насаждению безверия в людях и, конечно же, к всяческому утеснению жизни и унижению общественного положения верующих. По причине “темного” и  “отсталого” мировоззрения верующих, они не могли быть допускаемы до деятельности педагогической, врачебной и юридической “не говоря уже о возможности верующему человеку работать в прессе, или ходить в начальниках, или занимать место в учреждениях государственной власти”. Вскоре просторы земли нашей стали заливаться кровью неповинных страдальцев за веру, за Церковь, за правду жизни христианской (за жизнь по совести); поскольку, по мнению вождей, люди, верующие в Бога, всегда будут мешать делу превращения России в безбожное государство».

Все истинные свидетели сталинской эпохи единодушны в одном: нельзя говорить о каком-то сочетании добра и зла у коммунистических вождей, о какой-то положительной роли их в жизни страны. Однозначно это было зло. Все, что делали советские вожди, включая факт Победы в войне, технические достижения – все делалось «по-большевистки», с чудовищно безжалостным отношением к народу, Церкви, стране. Перед войной в стране оставалось на свободе три епископа, действовало 100 церквей (!), большинство духовенство находилось или в лагерях, или было расстреляно, или в редких случаях, работало на светских должностях. Фашистская Германия потеряла в войну 10 млн., а СССР по официальным данным 27 млн, а по неофициальным – более 40 млн. Но в том и другом случае, разница ощутима. А разница вызвана ни чем иным, как государственным отношением к своему солдату и к своему мирному населению. «Восторженность» и «оптимизм», о которых постоянно говорят сталинисты, когда хотят подчеркнуть мажорный тон сталинских трудовых подвигов, как показывают оценки духовных лиц, относились к форме духовного заболевания, близкого к одержимости. Епископ Варнава называл это состояние «оптимизмом каторжников».

Сталинизм в Великую Отечественную войну не был той силой, которая победила фашизм, морок не может уничтожить другой морок, как говорит нам об этом Евангелие. Против тьмы действовал свет, и этим светом было русское православие, вера отцов и дедов. Сквозь одежды советского покроя проглядывала русская броня, православная молитва, упование на Бога и Богородицу. Каким иным светом кроме религиозного народного духа можно было убить не только физическую, но и инфернальную тьму фашизма? Сталинской силы хватило лишь на создание тоталитарной системы – общества работающего по образу машины-агрегата. Но из-за того, что эта машина мешала народу воевать и защищать свое Отечество, было погублено такое невиданно большое число народа. Тоже самое можно сказать и обо всех других успехах, которые приписывают Сталину. Вся высокая наука, работающая на оборонку и на космос, вся находилась в подневольном состоянии: одни академики трудились прямо в заключении, другие находились в полусвободном состоянии. Крестьяне-колхозники не имели паспортов, оставаясь прикрепленными к земле. Рабочие при Сталине получали продукты по карточкам и жили впроголодь все 1930-е и 1940-е годы. В коротенькой статье не вместишь всего материала, (которого очень много), характеризующего сталинское время (а это фундамент всей советской эпохи) сугубо негативно. И сталинисты знают об этом материале и не хотят делать из этого выводов. России опять нужна сильная армия, нужна сплоченность народа, нужна промышленность, работающая как часы. Ради них они и готовы простить Сталину всё!

Но неужели не наступил уже момент истины? Неужели мы не достигли того состояния распада нравственных скреп, при котором ракеты и атомное оружие уже не защитит нас. Да и кого оно будет защищать, если война против веры продолжается (сейчас она ведется с телеэкранов), хотя и не физическим, но информационным оружием? Те, кого Церкви не дали (государство и общество) довоспитать, отвратить от наркотиков, алкоголизма, нравственного релятивизма, равнодушия, антипатриотизма – сегодня не идут в армию, скверно учатся, или совсем не учатся, или учатся не на тех в ком страна нуждается; те рвутся в шоубизнес, что петь скверные песни, множить разврат на экране и за его пределами; другие перетекают в криминальную сферу и сплачиваются в банды, работающие по  переделу собственности. Всю эту огромную уже массу людей, сознательно не допущенных до Церкви, государству придется впихивать обратно в правовое поле уже не моральными нормами и голосом совести, а средствами электронного концлагеря. Других возможностей контролировать эту беспокойную силу уже не представляется возможным. Скоро хлынут потоком факты семейных насилий над детьми в семьях, где неверие железная норма  и государство с чувством выполненного долга захлопнет и здесь свою мышеловку. Вот куда ведут пути-дорожки современного неосталинизма.   

Олег Кириченко