Жизнь по вере

Немой колокол

Л.И. Фаркова. Продолжение. Начало "О чем молчит колокол".

Немой колокол

Жители печниковских деревень искали защиту в Москве, писали жалобу во ВЦИК.

«….. Для нас, верующих, неизвестно, когда Печниковским сельсоветом сделано распоряжение о закрытии церкви, и нам, верующим, не объявлено о таком распоряжении вопреки постановлению правительства… В нашей общине верующих, желающих иметь церковь, 800 правомочных граждан-крестьян… Не только сельсовет, но и Каргопольский райисполком всем нашим ходатайствам и просьбам отказал. В конце марта заявления с подписью 500 граждан хотя и принял, но через несколько дней, 30 марта, хотели снять даже колокола, но население силой не позволило. К некоторым верующим применена репрессия – лишение свободы. Заявляя о самовольном закрытии нашего храма сельсоветом, и <обращая внимание> на то, что местная власть начинает бороться с верующими не только закрытием храмов, но и всякими административными мерами, просим обратить внимание на сердечную просьбу крестьян и дать срочное распоряжение Каргопольскому райисполкому и Печниковскому сельсовету о выдаче нам ключей от церкви и открыть таковую для нашего пользования. Все повинности по церкви выполнены и будут выполняться. 4 апреля 1930 года. Приложение: 800 подписей».

Председатель Печниковского с/с Тюриков С.Ив. просил районный административный отдел (РАО) «немедленно прибыть следственным органам для расследования этого дела и изолирования как опасных элементов Данилова Григория Михайловича, Попова Ивана Силыча, Климову Татьяну Ивановну, Климова Алексея Семеновича, Попова Григория Антоновича. В противном случае исполнение постановления о закрытии церкви с/совет не в силах будет выполнить».

23 апреля 1930 г. председатель сельсовета подал телеграмму Инспектору Печниковского участка Зловидову «В Печниковском сельсовете будут <протесты> по вопросу о церквах. Я сейчас говорил с РАО. Срочно кати сюда для ареста некоторых».

Из обвинительного заключения: «….Кулачество Печниковского с/совета, во главе с Башмаковым и Черепановым,.. руководимые попом Филатовым Николаем Васильевичем, сколотили основное ядро из подкулачников: Данилова Григория Михайловича, Данилова Степана Михайловича, бывшего торговца Данилова Михаила Кузмича и бывшего церковного старосты Шалгачева Степана Михайловича и стали готовить организованное выступление с целью сорвать проводимые мероприятия партии и соввласти, поставив ширмой к действиям открытие якобы незаконно закрытых церквей. …23 апреля (во время совещания с районными руководителями)… к зданию с/совета подошла толпа человек 60-70. … часть ее, руководимая Даниловым Григорием, ворвалась в сельсовет с наглым требованием выдать ключи от церквей и открыть последнюю. 24 апреля Данилов Григорий Михайлович проник на колокольню церкви и начал звонить в колокола. На указанный звон собрался весь народ из окружающих деревень… и осаждал весь день здание сельсовета. 25 апреля, опять же по колокольному звону Данилова Григория, собралась еще большая толпа … с требованием отдать ключи от церкви».

Прибывшая милиция, разогнав толпу, задержала и допросила 19 человек. Были арестованы: Башмаков Иван Лаврентьевич, Данилов Григорий Михайлович, Данилов Михаил Кузьмич, Шелгачев Федор Никифорович, Черепанов Тимофей Саватьевич, Данилов Степан Михайлович, Попов Иван Яковлевич, Филатов Николай Васильевич. Относительно их 28.02.1931 было принято постановление Крайпрокурора «…слушание настоящего дела в гласном суде нецелесообразно: 1. Прошел год, в силу чего оно потеряло острую общественно-политическую значимость. 2. ….принимало участие в большом количестве и местное крестьянство, сочувственно и расположенно относившееся к обвиняемым. 3. При общей ситуации в Северном крае, являющемся местом ссылки, высылки, и поселения спецпереселенцев, слушание дела создаст впечатление о преследовании религии. Постановили: заслушать дело во внесудебном порядке». Филатова Николая Васильевича (священника Никольского прихода Павловского сельсовета), как организатора волнений приговорили к пяти годам высылки в Северный край, но домой в Каргополь он вернется только в1938 году. Остальных в январе 1932 года решено было освободить. Данилова Григория Михайловича вторично по возвращении арестовали за поджог леса и приговорили к 6 мес. принудработ. Наказание он отбывал в Плесецкой трудовой исправительной колонии Северного края. Через 5 лет, 7.04.1937, он был снова арестован за контрреволюционную агитацию (возмутился, что дали всего 10 кг хлеба при его выходе на сплав, когда его семья голодала). 25.07.37 постановлением тройки УНКВД он был приговорен к расстрелу, 28.10.1937 – расстрелян. Его жена Данилова Варвара Филипповна 23.09.1937 была осуждена по ст. 162 п. «Г» к 5 годам лишения свободы. Дети: Екатерина – 12 л., Анна – 8 л., Мария – 3 г. – в приюте. И все же крестьянство стремилось жить даже в таких условиях. В дневнике того же Абакумова Степана Петровича из Лядин сделана запись (1933 г.): «Будем жить, будем бороться за жизнь, еще есть силы. Будем жить, Боже, научи меня, как жить и зачем жить. Ужели не оправдается наш труд, ужели труды нашей жизни только и достойны этого позора, до которого мы дожили. Нет, не может быть. Я верю, что есть правда, если не на земле, то на небе, и она снизойдет к нам, она заполнит наши сердца ненавистью к притеснителям … Хотя бы дети не проклинали нас за глупость 1918 года».

Такова оценка событий тех лет их современниками. Сегодня бывает просто страшно читать архивные документы. Пытаешься понять, для чего надо было угробить деревню, кому это было выгодно. Жили люди, по-своему радовались жизни, как могли, сводили концы с концами. Не все было идеально, но веками – «из рода в род» – жили и трудились на земле, любили, растили своих детей. Они были духовно богаче нас. Но еще страшнее становится оттого, что и теперь поддержки деревне нет. Вот опять планируют закрыть деревенские школы. Опять ожидаемое вымирание деревень.

Летит колокольный звон над Каргополем. Красивый звон в старинном, красивом своими храмами, городе. Он сейчас стал как бы живым музейным экспонатом, отбивающим полдень. А надо бы, чтобы звон колоколов напоминал нам о скоротечности жизни, будил нашу совесть. Может, тогда мы научимся беречь нашу родную землю. И наши недоросли перестанут ломать ледяные фигуры. Даст Бог, когда-нибудь мы все будем воспринимать колокольный благовест, как приглашение на службу в храм и как призыв к покаянию. А пока этого нет – колокол звонит зря. По сути, он нем.

 

 Для подготовки статьи использованы: архивные материалы Федеральной службы исполнения наказаний Управления по Архангельской области; Управления внутренних дел по Архангельской области; Государственного архива Архангельской области; Архивного отдела МО «Каргопольский муниципальный район».