По страницам Очаковской приходской газеты

Обаяние зла (окончание)

Обаяние зла

Следует заметить одну вещь, характерную для времени злого обаяния вождизма. «Обаятельное зло» особенно в таком сверхцентрализованном виде как вождизм начинает действовать лишь тогда,  когда  народ  в результате гипнотических манипуляций, усыплен. За время летаргического сна вокруг спящего народа могут твориться самые разные вещи: зло беспрепятственно плетет свою паутину, витийствует, завораживает речами остальной мир и по сути дела действует от лица спящего народа. Народу дают очнуться лишь в критические моменты истории — в годы войны, когда к нему – проснувшемуся – лицо в лицо прозвучало привычное православное обращение: «Братья и сестры».

При Хрущеве, народ уже был бодрым после смерти Сталина, что Хрущев, безусловно, просмотрел, продолжая действовать так, как будто народ спит. Тем не менее из сферы вождизма обаятельное зло нужно было срочно куда-то переносить и оно было перенесено в общество. Издали журнальный вариант «Мастера и Маргариты» Булгакова, кино, как взрослое, так и детское, запестрело обаятельными злодеями. Даже мультфильмы для самых маленьких наполнились добрыми лешими, маленькими совестливыми бесами, умилительными домовыми, страшно симпатичными бабами ёжками. В лихие 1990-е годы появилась возможность наделить это брутальными чертами, поскольку «криминальная революция» вынесла на первый план образ обаятельного злодея-убийцы из криминальных кругов. После показа «Крестного отца» и у нас появились свои бандитские саги,  и в полную силу зазвучал голос нового героя, носителя «истины беспредельной жестокости», но своей тягой к справедливости похожего на Робин Гуда.

Обаятельный злодей рос и хорошел, и он стал уже другим по сравнению с героями начала 1990-х годов, когда  его только что выпустили из-за стен тюремного уголовного мира. Сегодняшний злодей приобрел характер и ум, достойный дипломата и крупного предпринимателя, он и политик, и литератор, и богатый человек, и любитель красиво поговорить на телевидении, где-нибудь «у барьера». Самое страшное, что этот отрицательный герой все больше начинает нравиться «избирателям», «электорату», и этим самым он словно уже собирает голоса тех, кто в какой-то момент найдет в этом собирательном персонаже «всё что нужно сегодня  стране» — прекрасного и талантливого организатора, великого благотворителя, миротворца — все те черты, что христиане привычно связывают с персоной главного обаятельного злодея — Антихриста.

Но ведь кроме обаятельных злодеев, которых сегодня пруд пруди, не только на телевидении, но и в жизни, выросла и своя среда обаятельного зла. Ведь не случайно же живут как будто обычные люди, трудятся, отдыхают, воспитывают детей, потом вдруг неожиданно совершают запредельной жестокости убийства. Не кущевское коллективное, где все катилось по накатанной дорожке бандитского беспредела, а единичное, неожиданное. Школьницы вдруг садистки  замучивают свою жертву, как будто им всё равно, что будет дальше. Как будто нет суда, нет вокруг цивилизованного общества, нет никаких ограничений. Все эти люди, неожиданно совершившие тягчайшие преступления, находились в среде обаятельного зла. Эту среду создают не только злые люди, но чаще всего, люди с добрыми намерениями. Им хотелось, чтобы в России, как и на Западе, были свои многочисленные симпатичные кафе для отдыха, но с  ними у нас появились ночные клубы, где человек может расслабиться, не заботясь о приличиях. Сегодня ночной клуб способен за одну ночь полностью перевернуть мировоззрение человека, вернуть его из цивилизации в самую примитивную архаику, а после предоставить человека самому себе. Один из самых страшных сегодня инструментов генерации обаятельного зла для молодежи. И таких локальных мест, куда обычный «современный человек» время от времени ныряет, и до поры благополучно выныривает, сегодня очень много.

Но главное, что обаятельное зло сегодня непрестанно пирует, ни дня без праздника, без смеха и шуток. Этим водопадом наигранного веселья словно хотят залить память о недавнем прошлом, о том, что еще  несколько десятилетий назад рекой лилась христианская кровь; что народ заплатил невиданную жертву при защите страны от фашизма; что у нас были и Афганистан, и Чечня, что до сих пор демографические раны кровоточат и болят.  Обаятельное зло проникает в нашу жизнь сегодня так естественно, словно это новый импортный продукт. Многие уже привыкли праздновать «год коня», «год крысы», следовать своему гороскопу, привыкли праздновать Новый год прежде Рождества, словом привыкли ко многому, из чего сегодня  складывается общая картина обаятельного зла. 

Из всего сказанного следует, что мир обаятельного зла крайне нуждается в поддержке виртуального мира, а с другой стороны – в летаргическом равнодушии, духовной атрофии человека. Виртуальный мир с каждым годом все более наращивает свои мощности, совершенствуя и среду обаятельного зла, и образ его в человеке. Равнодушие тоже становится всё более неотъемлемым качеством нашей жизни. Средства массмедиа обрушивающие на нас лавину самой разной информации, в том числе о человеческих трагедиях, убийствах, насилии, катастрофах, давно уже приучило зрителя и читателя к театральности восприятия: уметь в нужный момент  глубоко вздохнуть и замереть, захлопать в ладоши, принести цветы на место трагедии, как-то вписаться в общий символический виртуальный жест. Официальные лица знают, что при возложении венков, надо поправить ленточку на венке, при последнем прощании на гражданской панихиде со знаменитым человеком, надо захлопать в ладоши ему, как  живому актеру. Обаятельное зло выстроило уже внушительную конструкцию своих и символических декораций, кино- и театральных приспособлений для серьезной игры на любой случай жизни. Но мы православные христиане знаем, тем не менее, что будущее не обаятельным злом, научившимся уже так глубоко скрывать свое истинное лицо, а будущее за добром, за победой Христа над Антихристом. Как бы ни обольщало людей зло, как бы не совершенствовало  оно свои способности наложения грима на лица, которые уже приходится скрывать, (так они злы и темны), оно не сможет затронуть души тех, кто старается различать «как опасно мы ходим», как много вокруг незаметных, но смертельных ловушек для церковного человека. Светский мир – воинствующе атеистический в советское время – и  воинствующе гедонистический за последние 20 лет –  вовсю уже играет по правилам обаятельного зла, хотя светскость сама по себе не были прежде антицерковной.  При этом светскость все более наполняется видимыми следами псевдорелигиозной духовности, которая выдается за равноценную сферу религиозности человека. Светский мир не становится сложнее, глубже, духовнее, растут лишь его паллиативные возможности, возможности обольщать тоньше и глубже и с большими отрицательными последствиями для души человека. Светский мир готовится пойти в самое широкое наступление на мир подлинной духовности, на Православие, которое одно сегодня оттеняет всю убогость конструкций мира обольщения, всю пустоту его и гибельность для души. И силы обаятельного зла в этом наступлении будут, очевидно, главными действующими лицами.

О.В. Кириченко.  Окончание. Начало "Обаяния зла".